Как и обещал, начинаю выкладывать по частям чеченский дневник Игоря Каляпина, в котором он описывает расследование одного из знаковых уголовных дел о похищении человека кадыровцами. Подробное описание фабулы дела Умарпашаева - в моем предыдущем посте.
Игорь Каляпин, руководитель Межрегиональной общественной организации "Комитет против пыток"
"Итак, четверг, 26 мая 2011 г.
Думаю, что правильно мои записи скидывать ежедневно, точнее, «еженочно». Иначе, впечатление о происходящем в этой – всё более странной – республике будет явно неполным.
Наверное, многие читали небольшую заметку в «Новой Газете». Там предельно точно описана ситуация, сложившаяся 16 мая 2011 г. Ни один из семи вызванных на допросы и очные ставки сотрудников МВД ЧР к следователям не явился. Соболь вынес постановление о приводе не явившихся сотрудников, которое было направлено для исполнения начальнику окружного МВД - генералу Ченчику С.М.
Кстати, сразу после того, как появилась статья Е. Милашиной в «Новой Газете», Соболь сообщил мне, что должен взять с меня «подписку о неразглашении» (т.е. предупредить об уголовной ответственности по ст.310 УК). Я весело пообещал Соболю, что при случае, распишусь обязательно и отправился «сливать информацию» Комиссару Совета Европы по правам человека - Хаммербергу, который оч-ч-ч-чень кстати приехал в «Кадырию». Рассказывая Комиссару о чудесах эффективности чеченского следствия и передавая ему пачки официальных бумаг, я заодно прокомментировал «прозрачность и доступность», сообщив об отбираемой у меня подписке. Когда вернулся домой, обнаружил у входа мрачного Соболя: «Всё, Игорь Александрович, пошли расписываться». Чего так? – спрашиваю, - на ночь глядя? Соболь посмотрел куда-то вбок. Потом мы коротко подискутировали на тему: «тайна следствия, предмет и объект». Короче, из всего произошедшего я сделал вывод, что кто-то чрезвычайно внимательно отслеживает всю информацию по этому делу и весьма болезненно и оперативно реагирует.
Но вернусь к нашим баранам. В понедельник ни один сотрудник так называемой милиции к следователю не явился и доставлен не был.
И вот,
24-го мая, во вторник, наконец, состоялась первая очная ставка Ирисбая Умарпашаева с «добровольно явившимся» сотрудником центра государственной защиты при МВД ЧР - Ханпашем Атланбаевым. С тем самым, который в августе прошлого года доставил охраняемого им потерпевшего – Ирисбая Умарпашаева – на встречу с командиром ОМОН - Алиханом Цакаевым. Кстати, он не ограничился доставлением, а проводил активную «разъяснительную работу», объясняя Ирисбаю, что Цакаеву Каляпина убить - раз плюнуть и надо только встречные заявления написать и жалобу из ЕСПЧ отозвать. А его друг Цакаев с Каляпиным в момент разберется, потому что у Цакаева есть автомат, а у Каляпина его нет (а если и есть, то в Нижнем Новгороде, а это далеко). Короче, блистал умом и сообразительностью.
На очной ставке Ханпаш был какой-то вялый, хотя показания Ирисбая отрицал достаточно решительно. Однако «ум» и «сообразительность» – их ведь не спрячешь, они всегда наружу вылезут, и Ханпаш допустил ряд ошибок. Например, он… хотя – стоп! Ответственность по ст.310 УК - однако! Прошу прощения – подписку давал, так что, как ни будь в следующий раз (после приговора, инша Аллах).
В среду 25-го мая было опознание Анзора Дышниева – опера-«освободителя». Это тот, который забрал Ислама из ОМОНовского подвала и взял с него клятву, что тот скажет следователю, будто все четыре месяца был в Подмосковье. Для опознания Дышниева два дня искали статистов по всей республике и даже за её пределами. Найти людей, которые бы хоть чуть-чуть походили на «опознаваемого» Анзора, было задачей не из легких. Даже лучшие силы СМГ были задействованы в этой нелегкой работе. В результате из легендарного ВОГОиП были привезены два тяжеловеса, удивительно напоминающих покойного Динамита. Соболевские следователи оглядели их критически…, и кто-то горестно заметил: лучше всё равно не найдем.
Дышниев вошел в кабинет следственной группы в сопровождении адвоката-назначенца, срочно вызванного по его требованию. Интрига стала понятна сразу же, как только «опознаваемый» и статисты уселись на стульчики с номерами. ВОГОиПовские динамиты выглядели на фоне Дышниева как лилипуты. Опер-«освободитель» ростом с Рому Силыча, а в обхвате – 46 ХБ. Впереди у заслуженного майора расположен огромный, размером с маршрутное такси, живот. На него вообще никто больше не похож. Кроме Кинг-Конга (сходство практически полное – такой же обаятельный). Интересный экземпляр. Человек-гора долго возмущался, что некий не-адвокат Каляпин, непонятно почему включенный в следственную группу, в наглую «сливает» в «Новую Газету» секретную информацию, порочащую МВД ЧР. На вопрос Соболя, а что там такого неправильного написано, Анзор пояснил, что утверждение, будто правоохранительные органы ЧР сформированы из бывших боевиков, это клевета. Они ведь амнистированы!!! – возмущенно воскликнул Человек-Гора. «У нас в Ростове даже амнистированных боевиков в милицию на работу не берут», – примирительно заметил Соболь и начал опознание. Процедура заняла пару минут и закончилась… Впрочем, не будем разглашать тайну следствия. Подписка, однако.
После опознания началась уже очная ставка Анзора с опознавшим его Исламом. Среди многочисленных ремарок, которые Анзор, прекрасно говорящий на русском, отпускал на чеченском, были обещания Исламу разобраться с его отцом, какие то мутные намеки на какого-то Рамзана, который кому-то чего-то покажет. На мои вопросы, не стоит ли понимать только что сказанное им как угрозу, он каждый раз изобретательно пояснял, что имел в виду что-то совершенно мирное, а мне просто показалось…. «Тебе вообще всё время кажется» – обобщил он ближе к концу мероприятия. Когда вышли покурить, он веско (а как еще, при такой-то комплекции) сказал мне: «за лаврами в Чечню приехал?! Увидишь – всё будет наоборот». Я горестно заметил, что впервые за всё время нашего знакомства готов ему поверить".
Продолжение будет.
